Неточные совпадения
— Послушайте, Вера Васильевна, не оставляйте меня в потемках. Если вы нашли нужным доверить мне
тайну… — он на этом слове с страшным усилием перемог себя, — которая касалась вас одной, то объясните всю
историю…
— Ее
история перестает быть
тайной… В городе ходят слухи… — шептала Татьяна Марковна с горечью. — Я сначала не поняла, отчего в воскресенье, в церкви, вице-губернаторша два раза спросила у меня о Вере — здорова ли она, — и две барыни сунулись слушать, что я скажу. Я взглянула кругом — у всех на лицах одно: «Что Вера?» Была, говорю, больна, теперь здорова. Пошли расспросы, что с ней? Каково мне было отделываться, заминать! Все заметили…
— Это ты про Эмс. Слушай, Аркадий, ты внизу позволил себе эту же выходку, указывая на меня пальцем, при матери. Знай же, что именно тут ты наиболее промахнулся. Из
истории с покойной Лидией Ахмаковой ты не знаешь ровно ничего. Не знаешь и того, насколько в этой
истории сама твоя мать участвовала, да, несмотря на то что ее там со мною не было; и если я когда видел добрую женщину, то тогда, смотря на мать твою. Но довольно; это все пока еще
тайна, а ты — ты говоришь неизвестно что и с чужого голоса.
Здесь скрыта
тайна русской
истории и русской души.
В Европе давно уже есть
тайная, внутренняя тяга на Восток, которая на поверхности
истории получала разные выражения.
Это замечательное описание дает ощущение прикосновения если не к «
тайне мира и
истории», как претендует Розанов, то к какой-то
тайне русской
истории и русской души.
История образования русской государственности, величайшей в мире государственности, столь непостижимая в жизни безгосударственного русского народа, может быть понята из этой
тайны.
Роскошный пир. Пенится в стаканах вино; сияют глаза пирующих. Шум и шепот под шум, смех и, тайком, пожатие руки, и порою украдкой неслышный поцелуй. — «Песню! Песню! Без песни не полно веселие!» И встает поэт. Чело и мысль его озарены вдохновением, ему говорит свои
тайны природа, ему раскрывает свой смысл
история, и жизнь тысячелетий проносится в его песни рядом картин.
В этом вся
тайна всемирной
истории.
С тех пор малиновецкая девичья сделалась ареною
тайных вожделений и сомнительного свойства
историй, совершенно непригодных в доме, в котором было много детей.
История эта состояла в следующем: мужик пахал поле и выпахал железный казанок (котел) с червонцами. Он тихонько принес деньги домой и зарыл в саду, не говоря никому ни слова. Но потом не утерпел и доверил
тайну своей бабе, взяв с нее клятву, что она никому не расскажет. Баба, конечно, забожилась всеми внутренностями, но вынести тяжесть неразделенной
тайны была не в силах. Поэтому она отправилась к попу и, когда тот разрешил ее от клятвы, выболтала все на духу.
История не имела бы религиозного, церковного смысла, если б она не закончилась полнотой откровения, откровения
тайны творения Божьего, если б исторический процесс не перешел в процесс сверхисторический, в котором окончательно будет снята противоположность между земным и небесным, человечеством и Божеством.
Только соборная, церковная мистика, которую я условно называю объективной, имеет своей основой реальное преосуществление, обладает
тайной связи с
историей, с преображением мира как сущего.
И весь крещеный христианский мир, даже потеряв высшее религиозное сознание того, кто был Иисус, в мистической своей стихии чувствует, что в Нем скрыта великая
тайна, что с Ним связана величайшая проблема мировой
истории.
Часто утверждают, что всякий провиденциальный план
истории сталкивается с индивидуальным, и
тайна индивидуального опрокидывает всякий план, всякую схему
истории.
Избрание это остается для нас великой
тайной, но оно помогает нам осмыслить мировую
историю.
Здесь, как и в богатой Александровской слободке, мы находим высокий процент старожилов, женщин и грамотных, большое число женщин свободного состояния и почти ту же самую «
историю прошлого», с
тайною продажей спирта, кулачеством и т. п.; рассказывают, что в былое время тут в устройстве хозяйств также играл заметную роль фаворитизм, когда начальство легко давало в долг и скот, и семена, и даже спирт, и тем легче, что корсаковцы будто бы всегда были политиканами и даже самых маленьких чиновников величали вашим превосходительством.
— Конечно, — начал он после короткой паузы, — в нашем положении здесь мы должны молчать и терпеть, но эта почтенная партия может быть уверена, что ее серьезные занятия не останутся
тайною для
истории.
Вся
тайна тут, вся
история тут!
Эти разговоры под плачущий плеск воды, шлепанье мокрых тряпок, на дне оврага, в грязной щели, которую даже зимний снег не мог прикрыть своим чистым покровом, эти бесстыдные, злые беседы о
тайном, о том, откуда все племена и народы, вызывали у меня пугливое отвращение, отталкивая мысль и чувство в сторону от «романов», назойливо окружавших меня; с понятием о «романе» у меня прочно связалось представление о грязной, распутной
истории.
По 4-му пункту о том, как делаются еретики, он говорит в одном из вопросов (в 7-м): «Не показывает ли вся
история того, что самые большие делатели еретиков и мастера этого дела были именно те мудрецы, от которых отец скрыл свои
тайны, т. е. лицемеры, фарисеи и законники или совершенно безбожные и извращенные люди».
Вот тот мир интриг,
тайных отношений,
историй Бельских, Дольских…
— Мне очень тяжело даже вспоминать об этом, — перебила Ирина. — Элиза была моим лучшим другом в институте, и потом, в Петербурге au chateau мы беспрестанно видались. Она мне доверяла все свои
тайны: она была очень несчастна, много страдала. Потугин в этой
истории вел себя прекрасно, как настоящий рыцарь! Он пожертвовал собою. Я только тогда его оценила! Но мы опять отбились в сторону. Я жду вашего рассказа, Григорий Михайлович.
За обедом и помину не было об литературе; говорили о Наполеоне, об его
тайных замыслах, о городских новостях и преимущественно о скандалезных
историях.
Доктор, принявший на себя обязанность его пользовать и уже несколько наслышавшийся о странной его
истории, старался всеми силами отыскать
тайное отношение между грезившимися ему привидениями и происшествиями его жизни, но ничего не мог успеть.
Наружность поручика Чижевича говорит о бывшей красоте и утраченном благородстве: черные волосы ежиком, но на затылке просвечивает лысина, борода острижена по-модному, острым клинышком, лицо худое, грязное, бледное, истасканное, и на нем как будто написана вся
история поручиковых явных слабостей и
тайных болезней.
Кадеты младшего возраста не знали «всей
истории», разговор о которой, после происшествия с получившим жестокое наказание на теле, строго преследовался, но они верили, что старшим кадетам, между которыми находились еще товарищи высеченного или засеченного, была известна вся
тайна призрака. Это давало старшим большой престиж, и те им пользовались до 1859 или 1860 года, когда четверо из них сами подверглись очень страшному перепугу, о котором я расскажу со слов одного из участников неуместной шутки у гроба.
Эти последние сплетены с общим ходом
истории, но эта связь лежит так глубоко, что недоступна природному, непросветленному благодатию Божией человеку; она раскрывается в откровении, но и оно остается запечатленной
тайной.
Висленев никогда никому не говорил настоящей причины, почему он женился на Алине Фигуриной, и был твердо уверен, что секретную
историю о его рукописном аманате знает только он да его жена, которой он никому не хотел выдать с ее гнусною
историей, а нес все на себе, уверяя всех и каждого, что он женился из принципа, чтоб освободить Алину от родительской власти, но теперь, в эту минуту озлобления, Горданову показалось, что Иосаф Платонович готов сделать его поверенным своей
тайны, и потому Павел Николаевич, желавший держать себя от всего этого в стороне, быстро зажал себе обеими руками уши и сказал...
«Мы друг друга понимаем:
тайного брака не существовало, хотя бы то для усыпления боязливой совести. Шепот о сем всегда был для меня противен. Почтенный старик предупредил меня, но я ожидала этого от свойственного малороссам самоотвержения» [«Чтения в импер. Общ.
Истории и Древн.», 1863 г., книжка 3, статья «Рассказ о браке императрицы Елизаветы Петровны».].
Из напечатанных в России известий о
тайном браке императрицы особенно замечателен «Рассказ о браке императрицы Елизаветы Петровны», напечатанный в третьей книжке «Чтений в Обществе
Истории и Древностей» 1863 года.
Не верила ли она обещанию князя Голицына, не решалась ли возвратиться к друзьям после окончательно скомпрометировавшей ее
истории, после беременности, которая не могла остаться в
тайне, опасалась ли, что они отвернутся от сидевшей в крепости самозванки, близость ли смерти, которую она уже чувствовала, удерживали ее воспользоваться предлагаемою свободой?..
Тихая и кроткая, она не любила
историй и теперь раскаивалась в том, что посвятила пылких девочек в
тайну своего ухода из института.
Лондон в
истории русской эмиграции сыграл, как известно, исключительную роль. Там был водружен первый по времени «вольный станок», там раздавался могучий голос Герцена; туда в течение нескольких лет совершалось и
тайное и явное паломничество русских — не одних врагов царизма, а и простых обывателей: чиновников, литераторов, помещиков, военных, более образованных купцов.
Я же имею в виду
историю как
тайну существования, как судьбу.
— Во-первых, я попрошу тебя, чтобы моя полная сдача тебе дел и денег осталась
тайной между нами и в особенности от княжны Маргариты Дмитриевны, так как уплатить ей в настоящее время полтораста тысяч я не могу, а она, узнав, что я рассчитался в тобой, может снова затеять
историю.
Ведь открыл же графу пьяный кучер
тайну происхождения Миши — ему рассказала эту
историю сама Настасья Федоровна — значит, и относительно открытия его отношений с ней существует страшный риск.
И всякий раз, когда в христианской
истории пытались превратить правду распятую, обращенную к свободе духа, в правду авторитарную, насилующую дух, совершалась измена основной
тайны христианства.
Истории той
тайны, которую я вам сейчас по необходимости рассказал, в городе тогда никто никому рассказать не мог, потому что о ней только кое-что знал денщик, а вполне понимал ее один отец самоубийцы.
Теория авторитета, игравшая такую роль в
истории христианства, есть отречение от
тайны Христовой свободы,
тайны Распятого Бога.
Потом вышел докладчик, военный, с огромным револьвером у пояса. Он говорил длинно и скучно, без подъема. Рассказывал
историю комсомола на Западе, говорил о материализме Маркса, о разоблаченных им всяческих «мистических
тайнах».
Если бы эта тетрадь Алфимова сохранилась бы до настоящего времени, она была бы драгоценным материалом для обрисовки нравов той эпохи, к которой относилась. Это было собрание не только финансовых, но и семейных
тайн многих выдающихся и известных лиц Петербурга, в ней была
история их кредитоспособности, фамилии и адреса содержанок женатых людей и кандидаток в них. В этой тетради была канва для всевозможного рода шантажа, по которой искусный и беззастенчивый человек мог вышивать желательные для него узоры.
О господи! положи на уста мои хранение. Когда-нибудь, если удастся, расскажу все, что я про них слышал от девяностолетнего старца, [От него ж узнал я
историю молдаванской княжны Лелемико. (Примеч. автора.)] которому
тайны их жизни были известны, как его собственная спальня. А теперь станет ли меня управиться и с настоящим рассказом!
Теперь я буду чаще ходить пешком. Не стану же я делать кучера Федора своим confident [наперсником (фр.).]. Я вижу, что даже Ариша ни о чем не догадывается. Если мне удастся сохранить от нее все в
тайне, я буду первый пример в
истории.
И потому для
истории не существует, как для богословия, этики и философии, неразрешимой
тайны о соединении свободы и необходимости.
История рассматривает представление о жизни человека, в котором соединение этих двух противоречий уже совершилось.